ТРАВМА
– Александр, еще в августе 2016 года вы получили тяжелую
травму колена, впервые в карьере выбыв на продолжительный срок. Как
восприняли это неприятное событие?
– Можно сказать, что с пониманием,
поскольку проблемы с коленом у меня наблюдались уже давно. Фактически
еще с 2010 года, когда я обращался к врачу, а тот говорил о
необходимости операции на «крестах». Но не хотелось прерывать
тренировочный процесс и пропускать соревнования, поэтому я решил
отказаться. В дальнейшем бывали ситуации, когда при неправильном
приземлении колено немного «выскакивало», но я не придавал этому
большого значения. И вот на прошлогоднем сборе в Швейцарии ситуация
усугубилась – повреждение крестообразной и боковой связок.
– Тут и пришла пора операции?
–
Да, пришлось прибегнуть к хирургическому вмешательству, после чего
полгода восстановления – без физических нагрузок. К счастью, никаких
осложнений не возникло, поэтому уже весной 2017 года я приступил к
работе.
– А как с психологической точки зрения прошел
восстановительный процесс? Рвались в бой или были рады, что появилась
возможность отдохнуть?
– Честно говоря, было очень скучно. Это же как
раз зимний соревновательный отрезок-2016/17. Проходили турниры, которые
мне приходилось пропускать. На некоторые я ездил в качестве зрителя,
хотя хотелось участвовать. Тяжелый период. Позитив только в том, что все
это произошло за полтора года до Олимпиады – было время на
восстановление.
ФИНАНСЫ
– Кстати, операция и восстановление – наверное, не самое дешевое «удовольствие». Наши чиновники помогали?
–
Конечно. Здесь вообще никаких проблем не было – все расходы на себя
взяли Федерация лыжного спорта и Министерство молодежи и спорта Украины.
– Со сборами такая же ситуация?
–
И в этом плане все в порядке. Благодаря высоким результатам я вхожу в
элитную группу спортсменов, у которых с финансированием подготовки
трудностей не возникает. Как уже говорил, Федерация помогает,
Министерство и, конечно, Национальный олимпийский комитет.
– Работать приходится за границей?
–
Да, практически все сборы зарубежные. Я бы и не против оставаться дома,
но в Украине работать попросту негде, поэтому и приходится все время
проводить в разъездах.
– И в последние годы ничего не меняется?
– Ничего. Как не было баз – так их и нет до сих пор.
– А что с личными благами? Вопрос с выделением вам квартиры в Николаеве до сих пор тянется?
–
В принципе, ничего там не тянется. Такой вопрос вообще не
рассматривается, хотя поднимался мною еще с 2010 года. Недавно опять
пытался встать в очередь на жилье, но ничего из этого не вышло.
– А в чем проблема?
–
В горисполкоме сказали, что я, согласно документации 1981 года, не
нуждаюсь в улучшении жилищных условий. И это когда на носу 2018-й – мы
все еще пользуемся такими древними нормами и стандартами…
– Так а какие у вас сейчас жилищные условия?
–
Живу с родителями в двухкомнатной квартире, треть которой принадлежит
мне. Вот так, получается, я всем обеспечен. Думаю, было бы желание у
городских властей как-то помочь – вопрос решился бы, но когда нет
желания и есть возможность прикрыться какими-то бумагами, то ничего и не
происходит.
– Помнится, вы говорили, что есть возможность
перебраться под «крыло» Закарпатской области, где в вас как спортсмене
заинтересованы…
– Да, были такие разговоры, но дальше разговоров дело не пошло. А внятной инициативы так и не было.
СТАРТЫ
–
От финансово-материальных «романсов» вернемся к спорту. Как проходило
возвращение в тренировочный процесс, не было ли переживаний по поводу
повторения проблем с коленом? Может, где-то берегли себя?
– Нет,
никаких волнений, работал в нормальном графике. В этом сезоне
тренировались только в Швейцарии – на водных трамплинах. Там же и
втягивающие турниры проходили.
– А первые серьезные старты были
назначены уже на декабрь в Финляндии (Кубок Европы) и Китае (Кубок
мира). Как оцените свое выступление?
– На этап Кубка Европы я ехал
без каких-либо задач – это в большей степени была проверка текущей
готовности. Удалось выиграть турнир, но переоценивать победу не стоит,
если отталкиваться от состава участников. Приятно, конечно, но не более
того. В Китае главной проблемой стал ветер – не удалось правильно
подобрать скорость, а потому не получилось правильного приземления.
Отсюда и только 21-е место в первый соревновательный день. На следующий
день я прыгнул хорошо на 120,36 баллов
(8-е место), но этого не
хватило, чтобы пробиться в финал. Дело в том, что во второй день
проводились командные соревнования, а потому в личный зачет шел только
один прыжок.
– В связи с этим ничего и не удалось заработать? На этапах Кубка мира ведь есть неплохие призовые…
–
Конечно, но они касаются только финала, куда я не попал. Поэтому я
получил только чисто символические деньги за 8-е место во второй
соревновательный день – 200 долларов.
– Какие дальнейшие планы?
–
Уже сегодня, 24 декабря, еду в Киев, а оттуда вылетаю в США, где буду
готовиться к американским этапам Кубка мира. Аналогичный турнир в Москве
в начале января было принято решение пропустить, чтобы не ломать
подготовку. Слишком накладно это из США лететь в Россию, а потом
обратно.
ЛИЦЕНЗИЯ
– Но ведь у вас еще нет олимпийской
лицензии, а очки, заработанные на этапах Кубка мира, напрямую влияют на
возможность поездки на Игры-2018?..
– Так и есть, но я полагаю, что
поставленную задачу удастся решить. Для олимпийской лицензии необходимо
попадание в топ-25 кубкового рейтинга за два года. Я пропустил прошлый
сезон, а потому в текущий входил с нулевым рейтингом, но в Китае удалось
набрать в кубковый зачет 42 балла, с которыми я пока занимаю 33-е
место. Думаю, на американских этапах Кубка мира (Дир-Вэлли – 12 января,
Лейк-Плэсид – 19–20 января) удастся набрать очки, которые помогут войти в
топ-25. Это не проблема. Тем более что некоторые спортсмены, в рейтинге
находящиеся выше меня, не поедут на Олимпиаду из-за большой конкуренции
внутри страны, где есть внутренние квоты. Так что мое нынешнее 33-е
место можно считать условным, поскольку в отборе на Игры я реально
нахожусь немного выше.
– На этапах Кубка мира в США уже будет отрабатываться та программа, с которой вы поедете в Пхенчхан?
– В принципе, да. Программа есть – ее только надо, скажем так, «почистить», отработать прыжки.
– Если говорить о сложности ваших прыжков, на какое место можно рассчитывать на Играх?
–
На любое! Даже самое высокое – максимальное. Если удастся чисто
исполнить прыжки, то запросто можно рассчитывать на пьедестал почета.
Несмотря на то, что за время моего отсутствия некоторые молодые
спортсмены вышли на новый уровень. Так что конкуренция есть.
– Про
максимум все понятно, а есть ли какой-то минимум, который позволит
сказать, что медали нет, но выступление все равно хорошее?
– О таком
не думаю – стремлюсь только к награде. На прошлой Олимпиаде я был шестым
– необходимо улучшать показатели. Но фристайл и непосредственно лыжная
акробатика – очень непредсказуемый вид спорта. Перед стартами, конечно,
есть круг фаворитов, которые должны бороться за высокие места, но
нередки случаи, когда они оказываются в хвосте итоговой классификации.
– Будем надеяться, что эта непредсказуемость сыграет в вашу пользу.
–
Хорошо было бы. Надо, чтобы повезло где-то, чтобы все совпало в нужный
момент и нужное время, чтобы погода не подвела. Тогда вправду можно
будет говорить об олимпийской медали.