«Тренерскую карьеру променял на личную жизнь»
– Сейчас здесь условия идеальные, несколько полей в отличном состоянии, – проводя меня к месту беседы, говорит Евгений Васильевич. – А вот этого трехэтажного помещения со всеми необходимыми для подготовки условиями в мои времена вообще не существовало. Я ведь с 1963 года здесь тренировался, с того момента, как в Киев приехал. До 1975-го, пока не построили базу в Конча-Заспе, здесь работала первая динамовская команда. А вон там, через дорогу, мы в общежитии жили. Здесь же было только одно поле, раздевалки и душевые.
– Вы уже около трех десятилетий работаете детским тренером, но дважды пробовали себя в качестве наставника команд мастеров – ивано-франковского «Спартака» в 1979-м и кременчугского «Кремня» в 1994-м, однако надолго вы там не задержались. Почему?
– Для начала отмечу, что перед тем, как от команды или тренера требовать выполнения каких-то задач, необходимо создать соответствующие условия для работы. Мне как бывшему динамовцу было в диковинку смотреть на инфраструктуру, созданную в Ивано-Франковске и Кременчуге. Тамошние руководители клубов хотели взять от футбола все, желали, чтобы команда показывала результат, но вкладывать что-то в достижение цели не собирались. Многое приходилось конструировать самому. Тот же Кременчуг я оставил в высшей лиге.
– И все же большинство ваших коллег по звездному «Динамо» до сих пор тренируют на высоком уровне. Вам закрепиться не удалось…
– Дело в том, что я еще будучи футболистом, решил для себя, что со временем перейду на более размеренный ритм жизни. Я ведь по 250–300 дней в году не видел семью. Чтобы в личной жизни все было в порядке, нужно было уделять внимание и жене, и дочке, и сыну, который появился позже. Да, председатель ФК «Динамо» Александр Севидов сказал мне: «Ты нам нужен. Оставайся в тренерском штабе, но если не хочешь, то заставлять тебя не буду». Получается, что в те же Ивано-Франковск и Кременчуг я попал стихийно. Меня просто попросили помочь командам на определенном этапе. Поверьте, у меня были предложения возглавить команды высшей лиги, помочь в их становлении, но я отказывался.
– Вообще, в мировой практике сложно вспомнить успешного тренера-вратаря. Разве что Дино Дзофф…
– Почему же? Многие вратари долгое время работали помощниками главных тренеров. Позже в футболе сформировалось отдельное амплуа – тренер вратарей. Его и облюбовали многие голкиперы, решившие посвятить себя тренерской деятельности. В наше время такой должности еще не было. К примеру, меня с Банниковым тренировали Коман, Терентьев, Петрашевский. В основном – били по воротам и навешивали, чтобы отрабатывать игру на выходах.
|
Досье «Болельщика» |
|
Евгений РУДАКОВ Родился 2 января 1942 года в Москве. |
«Яшин сказал: «Зачем тебе эта гимнастика?»
– В ДЮСШ вы уделяете работе с вратарями дополнительное внимание?
– Разве что когда переходим на индивидуальную работу. Тогда мой помощник занимается с полевыми игроками, а я даю советы голкиперам. Но сугубо с вратарями я не работаю. У нас в ДЮСШ есть другие люди, занимающиеся именно этой спецификой.
– Вы были прагматичным вратарем. Сейчас вы допускаете в игре воспитанников артистизм?
– Начнем с того, что специфика игры вратаря совершенно иная, чем у полевого игрока. Голкипер должен быть фанатом своего дела. Он должен анализировать свои ошибки. Но главное – никогда не станешь хорошим вратарем без спортивной злости. Об этом мне всегда говорил Лев Иванович Яшин, когда я приезжал в сборную СССР. «Женя, – говорит, – не надо много падать. Надо брать свое за счет опыта и выбора места. Тот, кто во главу угла ставит артистизм, редко достигает успеха в нашем деле. Зачем тебе эта гимнастика? Это лишнее. Зрителю это нравится, но до тех пор, пока ты не ошибешься». Исключения, конечно, были. Скажем, мой друг и коллега по «Динамо» Виктор Банников. Он порой делал просто фантастические прыжки. Если бы захотел повторить что-то подобное, у меня бы не получилось. Конечно, сказался тот факт, что Виктор перешел в футбол из легкой атлетики – он занимался прыжками в высоту. Отсюда такая гибкость. Вообще, у каждого из вратарей нашей эпохи были свои козыри. У меня – простота и надежность.
– Из-за этого еще один бывший вратарь Владимир Маслаченко когда-то сказал, что Рудаков – голкипер невыдающийся, а пропускает мало только потому, что у «Динамо» сильная защита.
– Даже если так, то не вижу ничего плохого. Ведь вратарь без защиты существовать не может. Но в то же время главная позиция в команде – именно вратарская. Ведь когда ошибается полевой игрок, этого часто не замечают, но стоит «пустить пенку» вратарю, и о ней будут помнить многие годы. К тому же если защитники не чувствуют за спиной надежности и спокойствия, то сами начинают нервничать.
– Евгений Васильевич, а есть ошибка, о которой вы до сих пор вспоминаете?
– Промахов было много, особенно в начале карьеры. Особенно грубые ошибки влияют на психику. Что-то подобное у меня произошло в 1967 году, когда мы принимали московское «Динамо». Вели 2:1, потом гости сравняли счет, а где-то на 85-й минуте я допустил ужасный ляп – не сложился, не контролировал ситуацию и пропустил мяч между ног от Геннадия Гусарова. Мы уступили 2:3. После этого тоже хватало казусов, но этот был самым запоминающимся.
– Говорят, что грубые вратарские ошибки продиктованы душевными жизненными травмами. Согласны?
– В футбол играют взрослые мужики, поэтому когда в семье возникают какие-то неприятности, надо уметь от них абстрагироваться. А вообще, я бы сформулировал проблемы в обратном ключе: футбольные поражения добавляют проблем в жизни. Потому что после неудачи ты не получишь премии и не принесешь в семью денег. А когда возникают скандалы дома, нарушается психологическое равновесие. Тогда ты начинаешь нервничать и не можешь сосредоточиться на работе. Это неприятно, но иногда такое бывает. Хотя у меня подобного практически не было.
– Слышал, что из-за ошибок в юности Рудакова не хотел видеть в составе команды возглавивший «Динамо» Виктор Маслов, но вас отстоял Михаил Коман…
– Мне трудно сказать, как все было на самом деле. По крайней мере, откровенной неприязни к себе со стороны Виктора Александровича никогда не ощущал. Возможно, он сомневался в моих способностях. Но кто бы не сомневался в молодом парне, пришедшем из команды второй лиги? В итоге он мне поверил, а после того гола Гусарова даже поддерживал. У меня тогда было такое состояние, что на эмоциях был готов даже футбол бросить.
«Через несколько лет украинцы вытеснят легионеров»
– Когда мы договаривались с вами об интервью, вы сказали, что отдали свой мобильный телефон сыну потому, что он вам не нужен. Сложно представить в подобной ипостаси современных футболистов, живущих, так сказать, по последнему писку моды.
– Признаться, когда был футболистом, я даже не думал о каких-то больших благах. Да и не только я. Мои партнеры по «Динамо», наверное, тоже. Мы жили футболом, поэтому я и сейчас больше рад не столько тому, что есть возможность зарабатывать, сколько возможности быть в футболе, работать с детьми. Я счастлив, что ребятам созданы такие прекрасные условия. Мы о таком даже не мечтали и не требовали каких-то больших вознаграждений. Мы играли из-за любви к футболу, желая чего-то в нем достигнуть. Хотя, конечно, теперь ловишь себя на мысли, что было бы чудесно, будь у нас такие условия, как у нынешних футболистов. Но жаловаться на судьбу не стоит. Это было прекрасное время, от игры получали удовольствие и мы, и болельщики. За 15 лет выступлений в «Динамо» у меня было все – радость побед, горечь поражений, травмы. Но в целом я счастлив, вспоминая те годы.
– Кто-то из динамовских ветеранов, увидев возле клубного стадиона идеально «упакованных» в современную экипировку детей, сказал, что они уже сейчас задирают нос, думая, что все у них в кармане. Ваше поколение нуждалось даже в мячах…
– Да, раньше экипировка была довольно бедной, но и жизнь была совершенно иной. Отсюда формировалось и отношение к человеческим потребностям. Да, сейчас мы выдаем форму воспитанникам школы, хоть и не всем. А тем, кто получает экипировку с буквой «Д» на груди, говорим, что носить ее – большая честь, и эту форму нужно отрабатывать. Ребята должны понимать, за какую команду они выступают. Поэтому я нередко показываю исторические кадры с поединками «Динамо», чтобы дети знали нашу клубную историю.
– Будучи главным тренером «Динамо», Йожеф Сабо жаловался, что рассказывал подопечным, как бы поступил в той или иной ситуации он, а они ему: «Да что ты там играл!» Ваши воспитанники знают, кто их тренирует?
– Знаете, сейчас уже наступило то время, что даже многие родители детей, которых я тренирую, не родились, когда я играл. Но для этого в школе выпустили брошюрки, вырезки из старых газет. Пусть дети читают и чтят традиции. Кроме того, бабушки и дедушки многих наших воспитанников когда-то ходили на футбол, видели нас и, безусловно, делятся воспоминаниями со своими внуками.
– Вы жесткий тренер?
– Все зависит от детей. Есть ребята, которые схватывают программу на лету, но есть и те, на кого нужно нажать. Хотя я придерживаюсь такой точки зрения, что детей ругать нельзя. Их нужно поддерживать, когда что-то не получается. А иногда просто заинтересовать. Причем не только выдачей формы, но и просто морально. Но при этом мы сразу предупреждаем детей, что они не развлекаться пришли.
– Сегодня запрещенные «прелести жизни» более доступны, чем в ваши времена. Исходя из этого, детей не приходится сдерживать?
– За 28 лет моей работы детским тренером бывало всякое. Я пытаюсь их понимать, ведь детства у ребенка нельзя отнимать. Знаю, что иногда на шалости стоит закрыть глаза. Но всему есть предел. Особенно когда воспитаннику исполняется 16–17 лет. Тогда мы требуем от него, так сказать, по-мужски. Если юноша начинает пить, курить и гулять с девушками, мы все это жестко пресекаем. Ведь времени на то, чтобы вкусить всех этих прелестей, у него будет достаточно, а футбольное будущее формируется именно в таком возрасте. Сначала мы предупреждаем детей, уговариваем их. Если не помогает, вынуждены исключать. Причем в числе исключенных из нашей школы порой было немало талантливых ребят. Но коль они не хотят работать уже сейчас, то держать их никто не будет. Пускай идут и гуляют.
– Вам как детскому тренеру не обидно, что в украинских командах сейчас так мало доморощенных исполнителей?
– Сейчас футбол стал действительно профессиональным. За выступления люди получают большие деньги. Конечно, украинской молодежи в ведущих командах сейчас немного. Но я и сам отдаю себе отчет, что молодежь нынче растет медленно. У нового поколения совсем иные взгляды на жизнь. У них в голове компьютеры, телефоны, другие развлечения. У нас кроме футбола не было ничего, мы играли в него с утра и до ночи. Поэтому из воспитанников нашей школы в первую или вторую динамовскую команду попадает небольшое количество детей. Но, думаю, в ближайшие годы ситуация изменится в лучшую сторону. Мы отказались от практики набирать всех подряд. Теперь тщательно проверяем каждого отдельно взятого ребенка, смотрим, есть ли у него задатки стать футболистом, готов ли он к этому физически, любовь к игре. Этот отбор мы ведем по всей Украине. К нам приезжают ребята из Закарпатья, Тернополя, Львова, Житомира. Иными словами, упор делается не на массовость, а на качество. Исходя из этого, у меня есть убеждение, что со временем наши ребята вытеснят легионеров. Иностранцев в каждой команде будет пять-шесть от силы, но ими уже не будут латать дыры, а приглашать действительно сильных исполнителей.
«По-настоящему праздновать дни рождения начал, лишь уйдя на покой»
– Евгений Васильевич, вы верите в гороскопы?
– Нет.
– Интересуюсь потому, что, как и вы, 2 января родился Александр Шовковский. Не находите, что что-то в этом есть?
– Думаю, что это банальное совпадение. Хотя свой день рождения отмечать люблю. Когда играл, то очередные именины отмечал, как правило, за границей, на сборах. И только когда завершил карьеру, начал по-настоящему праздновать дни рождения. Собираются все друзья, можно позволить себе расслабиться.
– За игровую карьеру расслаблялись, наверное, только после больших побед?
– Да, празднования были, но я всегда держал в голове, что являюсь игроком киевского «Динамо», поэтому всегда нужно помнить, что завтра будет не менее тяжелый матч и сезон, нежели тот, который ты уже выиграл. Кроме того, каждый здравомыслящий человек понимает, что выступать будет максимум до 35–36 лет. А дальше будет возможность попробовать то, чего ты был лишен во время активной карьеры.
– Когда-то вы сказали, что после самого знаменитого матча в вашей карьере в Севилье с испанцами (он завершился 0:0 исключительно благодаря Рудакову. – Авт.) вам еще долго мерещился силуэт нападающего соперников Амаро Амансио. Но он вам не забил. Кого из форвардов считали самым неудобным для себя?
– Немец Герд Мюллер в 1972-м забил мне шесть мячей в двух матчах. При этом сначала четырежды отметился в поединке-открытии мюнхенского «Олимпиаштадиона», когда сборная Германии обыграла нас 4:1, а потом сделал дубль в финале чемпионата Европы (сборная СССР проиграла 0:3. – Авт.). Бесспорно, его можно назвать гениальным нападающим. Не могу не отметить Эдуарда Стрельцова. Я познакомился с ним, когда попал в торпедовский дубль. На тренировках он частенько бил по моим воротам. Удары Эдуарда Анатольевича (так я его называл, несмотря на разницу в возрасте в четыре года) хорошо запомнил. Хлесткие, вратарю их трудно брать. А вот с игры, когда я был уже в «Динамо», Стрельцов мне не забил ни разу. Кроме того, очень интересно и сложно одновременно было противостоять Анатолию Банишевскому. Но самого неудобного игрока звали проще – нападающий противника. Хоть «Динамо» в наши времена пропускало мало, но все же.
– Вспоминая свою карьеру, вы радуетесь тому, что достигли, или вспоминаете, как по нелепой случайности не попали на чемпионат мира 1970 года?
– Сожалеть нельзя ни о чем. Хотя, конечно, сильно расстроился, получив ту злополучную травму в контрольном матче с Венесуэлой незадолго до старта мундиаля. Выступить на чемпионате мира мечтает каждый, я не был исключением. Повреждение действительно неприятное. За 15 минут до конца матча я бросился в ноги нападающему соперника, а за ним как раз бежал Альберт Шестернев. Наш защитник не сумел вовремя остановиться и врезался мне в плечо, выбив кость из сустава.
– Евгений Васильевич, сейчас у вас есть сны, когда вы стоите в воротах?
– Когда приходишь с тренировки, где занимаешься с 40-ка ребятами, то устаешь настолько, что, засыпая, не видишь никаких снов. Иное дело, что, приходя домой, я часто анализирую, почему Юра не сыграл, Петя не так ударил, а Вася выглядел слабее. Каждый из них – уже личность, к ним нужен индивидуальный подход. А во снах не вижу ничего. В конце концов, я не такой старый, чтобы не спать богатырским сном (смеется).
Тарас РОМАНЮК