– Да для меня самого это стало немного неожиданным, – объясняет Василий. – Конечно, в клубных кругах ходили какие-то разговоры по этому поводу, но до конкретики не доходили.
Сначала мне действительно предложили возглавить детско-юношескую хоккейную школу «Сокола». Что и говорить, вариант заманчивый: только вчера на лед выходил, а тут сразу такая должность. Вот только занимая ее, пришлось бы больше заниматься не творческой деятельностью, а бюрократической. А функционером быть – мне как-то не по душе.
– И тут такой вариант!.. Кстати, ты сам попросился или Сеуканд предложил?
– Ты же знаешь, я не люблю никого ни о чем просить. Александр Юрьевич предложил руководству клуба рассмотреть мою кандидатуру на должность его помощника. Видимо, его, руководство, она устроила. И теперь я – тренер киевского «Сокола».
– Не страшно?
– Скорее необычно. Все-таки двадцать лет отбегал на льду, а тут такие резкие перемены. Ведь в бытность спортсменом, какая моя была первостепенная задача? Приехать вовремя на тренировку, переодеться, выслушать тренерские установки, отработать на занятии, опять переодеться и домой. А сейчас уже самому приходится думать, что-то придумывать…
Ничего, потихоньку втягиваюсь, да и старшие коллеги, ведь я их теперь могу так называть, Александр Сеуканд и Анатолий Степанищев всегда помогут советом.
– Вася, еще вчера ты был для хоккеистов, особенно, ветеранов, другом, сегодня ты – один из их наставников. Ваши, всегда теплые, отношения не изменились?
– Так я ведь только начинаю, пока занимаемся «на земле» и в фитнес-центре, а не на льду (улыбается). Но если серьезно, то с какой стати они должны меняться или даже портиться?.. Все ведь делаем общее дело – ведем «Сокол» к победам.
– Вчерашние друзья-товарищи уже стали обращаться к тебе на «вы»?
– Шутишь, что ли? Да мне вообще без разницы, как ко мне будут обращаться, главное, чтобы и я, и они добросовестно делали свое дело. Это всегда было моим принципом. А так… Что же мне обижаться, если Юра Гунько, к примеру, с которым мы столько вместе пота и крови пролили, будет называть меня на «ты»? Но если кому-то захочется величать меня на «вы», это его право.
А ведь в той же Америке все намного проще: к тебе обращаются you, а ты догадывайся, как тебя назвали (смеется).
– Смех смехом, а если по ходу какого-то поединка придется прикрикнуть на кого-то из вчерашних партнеров?
– А для этого есть главный тренер. Считаю, что помощники, особенно по ходу матчей, должны давать указания игрокам. Наше дело – подсказывать на тренировках. Да и вообще, криком сейчас ничего не решишь, не те времена. Конечно, если группа спортсменов устроит саботаж тренировочному процессу, тогда тренерский штаб должен принять меры. Но если один конкретный исполнитель нарушит режим, то зачем кричать, голос рвать: Есть ведь и другие, более эффективные меры: игрок получает зарплату, которой, в случае невыполнения условий контракта, может лишиться.
– У тебя уже есть персональный фронт работы, за который отвечаешь, так сказать, головой?
– Пока нет. Да и в принципе такого категоричного разделения в «Соколе» нет. Мы, помощники, стараемся в силу своих должностей помогать главному тренеру команды. Ведь именно он в первую очередь в ответе за итоговый результат. Если он захочет узнать наше мнение, естественно, мы сядем и обсудим.
Что же касается сфер деятельности. Вот, например, я сейчас в тренажерном зале наблюдаю, чтобы все тщательно «закачали» верхний плечевой пояс. Поставят другую задачу, постараемся справиться и с ней.
– Знания, которые ты почерпнул в тренерской школе в Питере, помогают?
– Еще как! Знаешь, проведя столько лет в хоккее, думал, что знаю об этой игре если не все, то почти все. Как бы не так… Не скажу, конечно, что чувствовал себя мальчишкой-первоклашкой, но узнал для себя много нового. Да что я, в Питер на эти курсы приезжали стажироваться даже люди из Северной Америки.
– И вот все эти известные в хоккейных кругах люди как прилежные ученики брали ручки и вели конспекты?
– А как же! Причем писали настолько много, что рука уставала. Признаюсь, клюшкой махать, наверное, полегче будет (смеется).
Виктор ИВАНЧЕНКО