А ВСЕ ТАК ГРУСТНО НАЧИНАЛОСЬ…
– Елена, позволь начать с поздравлений.
– Спасибо большое. Но, извините, сразу попрошу: формулируйте вопросы как можно конкретнее, а то у меня нет ни сил, ни желания фантазировать и творчески подходить к ответам. Так не вовремя простыла, слегла с температурой: организм истощен, слабо сопротивляется инфекциям.
– Хорошо. Выздоравливай. И первый конкретный вопрос – довольна итогами Игр?
– Безусловно, золотая награда в эстафете – дорогого стоит. Мы – олимпийские чемпионки! Что еще можно добавить?! Правда, мой тренер в таких ситуациях всегда произносит мудрую фразу: «Даже в самом успешном сезоне обязательно найдется к чему придраться».
– Ты о своих индивидуальных стартах?
– Понятно, что в личных гонках хотелось пробежать намного лучше. Видно, что-то мы не так сделали. Немножко. Возможно, из-за моей болезни результаты оказались не самыми высокими… Или просто физически не справилась с нагрузками на старте Игр. Уже по окончании сезона будем с тренерами разбираться: что случилось и что делать.
– Можно подробнее об этом недуге? Та предолимпийская эпидемия в стане биатлонистов не в шутку испугала болельщиков – Вита Семеренко, Андрей Дериземля, Пидгрушная…
– После Оберхофа мы переезжали на другой этап Кубка мира, я и заболела. Увы, легким испугом отделаться не удалось – две недели провалялась в постели, пропустила другие этапы. Нет, температуры высокой не было, но полмесяца лежала, вообще не бегала. А ведь нужно было спешно выходить из этого «болезненного» состояния, готовиться к Олимпиаде. Начинались скоростные тренировки. Потом приехали «на высоту» – естественно, акклиматизация. Словом, сбой в подготовке произошел конкретный.
– В Сочи прибыла с недомоганием?
– Нет, уже в Чехии почувствовала себя лучше, начала тренироваться, затем был адаптационный сбор в Турции.
– Много говорят, что этот подготовительный этап был лишним в подготовке.
– Ой, давай, ты подобные вопросы будешь задавать научной группе, ответственным сотрудникам федерации и тренерам.
– Лена, но после прошлогоднего спринтерского чемпионства на мировом первенстве в Нове Место от тебя ждали персональных свершений и в Сочи.
– С таким азартом готовилась к спринтерской гонке! Настрой был очень сильный, позитивный! Но, как только стартовала (буквально с первых же метров трассы), поняла, что пребываю не в форме, позволяющей замахиваться на медали. Естественно, очень расстроилась… Отсюда – результат, промах в стойке, ужасное настроение, итоговое 26-е место…
– Психологические травмы наложились на физическое недомогание?
– Скажу прямо: на протяжении последних четырех лет готовилась конкретно к этим соревнованиям, работала очень усердно. Честно, рассчитывала, что мои персональные результаты в Сочи будут намного лучше. Так уж сложилось: или болезнь, или какие-то ошибки в подготовке помешали. Позже будем разбираться. Но на этих Играх я и впрямь была не в лучшей форме. Очень обидно это осознавать, тем более уже во время соревнований. Тут невольно расстроишься. Гонка преследования? Это был второй «дубль» (улыбается). Надеялась, будет полегче, но… Проще не стало.
– Зато в индивидуалке и масс-старте выглядела предпочтительнее (восьмое и седьмое места соответственно). С чего вдруг такие метаморфозы?
– Кстати, именно после этих гонок наши тренеры, да и лыжные специалисты, отметили: «Вот только сейчас увидели настоящую Пидгрушную!» А мне и впрямь бежалось намного легче. В первую очередь, моральных сил прибавилось. Когда чувствуешь, что можешь бежать и стрелять так, как умеешь и хочешь,
– получается почти все! Что мы и подтвердили в эстафете! А я смогла выйти из этого «штопора», и в лучших кондициях (в той ситуации) реализовать себя на заключительном этапе. Как бы тяжело это ни было!
НИ МАНДРАЖА, НИ ТРЯСУЩИХСЯ РУК
– Тяжело было очень-очень?
– Лично я не знаю ни одного биатлониста, который даже после победного финиша признался бы: «Мне эта гонка далась легко!» Простых состязаний не бывает. А на Олимпиаде, где идет запредельная борьба, все участники выкладываются не на 100%. Поверь мне – на все 200!
– После прошлогоднего чемпионата мира, собрав полный комплект наград («золото» – в спринте, «серебро» – в эстафете, «бронзу» – в преследовании), ты признавалась, что именно командная гонка далась тяжелее других.
– Та эстафета была очень тяжелой. Усталость накопилась, я бежала четвертой, все решалось на последнем рубеже. Сражаться пришлось до последних метров. То же самое и в Сочи: борьба до последнего, «умираешь» на финише, вот только нервное напряжение во сто крат сильнее.
– Несмотря на промах, чувствовалось, что наш капитан не нервничает.
– Мандража, если вы о нем, не было. Присутствовало страшное чувство ответственности: девочки, после трех своих этапов, отправили меня на первую позицию. Как можно было не удержать ее до финиша?! Признаюсь, тяжело пришлось. Но руки не тряслись (улыбается). Настраивала себя только на одно: сделать то, что умею.
– Уходя со стрельбища, ты оглянулась… На соперниц, на табло?
– Если честно, хотела удостовериться, что закрыла все мишени (смеется). А обращать внимание на конкуренток времени не было.
– В прошлом году ты частенько соперничала на финишных кругах со знаменитой Турой Бергер. Тогда признавала, что это великая спортсменка, но в Сочи норвежка звездный статус не подтвердила.
– Так ведь она – не машина. Понятно, что, если человек потрясающе сильно бежит один сезон, в следующем у него будет спад. Так и произошло. В 2013-м Бергер была непобедима, ей удавалось все! Просто не замечала соперниц! Возможно, в этом году результаты и поползли вниз. Если честно, именно Бергер я и побаивалась на нашем финишном эстафетном этапе. Хорошо она себя чувствует или неважно, Тура – боец и выходит на дистанцию только для того, чтобы победить! Поэтому и борется буквально до последней секунды, до последнего сантиметра…
– А в целом, соперницы удивили?
– Нет. Меня абсолютно ничто не удивило и не впечатлило.
БАЛОВАЛА СЕБЯ ПЕЛЬМЕНЯМИ
– Девушки-сборницы не раз заявляли: у нас не команда, а настоящая семья. Ты как-то добавила: «большая шведская».
– Так ведь правда: мы за год больше дней проводим вместе с партнершами и тренерами, чем со своими близкими. Поэтому у нас действительно одна из самых дружных команд в мире. Об этом знают не только зарубежные журналисты, но и соперницы.
– Перед судьбоносными эстафетами у вашей компании есть «свои ритуалы»?
– Нет (смеется). Ничего подобного. Даже вечернего чаепития не проводим: каждый настраивается на борьбу по-своему.
– Зато после «золотого» финиша эмоции били через край.
– Это да! Когда из последних сил преодолела «ленточку», девчонки с таким восторгом бросились меня поздравлять, что даже травмировались!.. Юля Джима на радостях так «напрыгнула» на меня (я же в этот момент как раз валилась с ног на финише), что случайно разбила голову о мою винтовку!.. К счастью, травма оказалась несерьезной (улыбается). Да и наш «золотой» пьедестал затмил все остальное! Мы стали олимпийскими чемпионками: спустя столько лет, несмотря на такую непростую политическую ситуацию в нашей стране.
– В этот же день праздновал день рождения президент украинской Федерации биатлона – Владимир Брынзак. Понятно, что ваши золотые медали стали лучшим подарком. А другой презент готовили?
– Нет, некогда было: настраивались на пьедестал. Слава Богу, что все так удачно сложилось. Поэтому мы даже не планировали вечерние посиделки: Владимир Михайлович пригласил нас всех в ресторан, на ужин. Мы – поздравляли его, он – нас. Хорошее празднование получилось, все пребывали в эйфории.
– Лена, россияне не переставали нахваливать себя за организацию Игр. У спортсменов-иностранцев – впечатления двоякие. Тебе лично понравилось в олимпийской деревне?
– Как известно, в Сочи были три деревни. Не знаю, что говорили о них другие участники, но та, в которой жили мы, биатлонисты, была самой маленькой, и она мне очень понравилась. Уютно, компактно. Отельные номера – чрезвычайно комфортные.
– Знаю, ты обожаешь славянскую кухню, а вот суши – абсолютно не для тебя. Сочинские кулинары удивили? Чем?
– Все было на уровне. Круглосуточный ресторан мог удовлетворить потребности всех желающих. Борщ? Естественно! А еще – много других первых блюд. Вообще, разнообразием организаторы поразили: сложно представить продукт, которого не было бы в меню. Всевозможные молочные каши, что так необходимы спортсменам, всегда свежие фрукты, овощи, напитки – любой каприз. При этом все очень аппетитно.
– Себя чем баловала?
– В первые дни, признаюсь, сильно баловала себя пельменями. Но когда пошли гонки, пришлось себе отказывать, переходить на углеводы. Хотя, повторюсь, они очень старались угодить всем кулинарным вкусам. А какая у них выпечка!.. К слову, в первые дни россияне постоянно подходили и спрашивали: «Все ли устраивает, может, что-то в меню заменить?» Чувствовалось, что люди хотят сделать пребывание гостей в Сочи как можно более комфортным.
– Часто говорили и о безопасности. Тем более накануне Олимпиады террористы изрядно поугрожали…
– Знаешь, совсем не ощутила. Как видим, все спокойно прошло. Скажу больше, нас, биатлонистов (людей с оружием), проверяли даже меньше и не так тщательно, как на Играх в Ванкувере. Спокойно приходили в «оружейку», получали винтовки, потом, так же беспроблемно сдавали оружие…
– Лена, теперь отдых? Усугубленный, правда, гриппом…
– Никаких конкретных планов нет: пока я точно в Украине, именно из-за этой самой простуды. Хотя изначально в планах были сборы, подготовка к трем последним в нынешнем сезоне этапам Кубка мира. Но теперь даже не знаю, как быстро встану на лыжню.
– Прости за меркантильность, но раньше олимпийских призеров награждали орденами, принимали на высочайшем государственном уровне, а министр спорта, отправлявший вас в Сочи, залихватски пообещал еще и денежное вознаграждение за победу.
– Мы тоже слышали: тот чиновник обещал, другой… Будем ждать. Да, олимпийское «золото» функционеры оценивали в 125 тысяч долларов. Но зацикливаться на подобных обещаниях не нужно. Вполне возможно, что нам выплатят эти суммы, а, может, и вовсе не заплатят. Нужно быть готовым ко всему. Пока что у нас есть медали, это – главное!